Мартирос Сарьян (1880 - 1972) - один из великих художников ХХ века,
выдающийся мастер цвета. «Цвет - это истинное чудо! - восклицал
художник. - В сочетании с солнечным светом он создаёт внутреннее
содержание формы, выражает суть вселенского бытия».
Для армянского изобразительного искусства самой крупной фигурой такого рода был Мартирос Сарьян, и эволюция его творчества представляется поэтому наиболее поучительной.
Ключом к живописному методу Сарьяна всегда был принцип обобщения, понятого в самых разных смыслах: от темы и настроения до пятна и штриха.
Полотна Сарьяна, написанные яркими, насыщенными красками, развивают новое эстетическое восприятие, давая возможность понять, что искусство не есть лишь имитация реальности: оно требует свободы воображения и абстрагирования. В то же время художник сохраняет в своих произведениях простые природные формы. Мартирос Сарьян всегда считал природу своим главным учителем.
Сарьян первой половины 1910-х годов – смелый новатор мастерски соединивший живописные традиции Востока с новыми достижениями европейского искусства ХХ века. Художник получил признание в России. Его картины были приобретены Третьяковской галереей, некоторые экспонированы в Европе.
Мартирос Сарьян родился 28 февраля 1880 года в России, в армянском городе Новая Нахичевань, близ реки Дон (ныне входит в Ростов-на-Дону). Предки Сарьяна были выходцами из Ани – древней столицы Армении. Родители будущего художника занимались земледелием. В семье было восемь детей, жили трудно. Между тем Сарьян с особым вдохновением часто вспоминал детские годы, проведённые в степи. Детское восприятие мира навсегда определило роль природного солнечного света и естественного несмешанного цвета в визуальном восприятии художника.
В 1895 году Мартирос Сарьян окончил общеобразовательное армяно-русское городское училище Новой Нахичевани. После окончания школы Сарьян поступил на работу в почтовую контору. Здесь в свободное время он перерисовывал картинки из журналов и делал наброски с интересных типажей, встречающихся среди посетителей конторы. Старший брат Сарьяна, Ованнес, поддержав увлечение Мартироса, познакомил его со своим приятелем, художником А. Арцатбаняном, студентом Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Оценив природное дарование юноши, Арцатбанян подготовил Мартироса к вступительным экзаменам.
В 1897 году, в 17 лет, Мартирос Сарьян становится студентом Московского училища.
Занятия в открытых при училище мастерских известного русского импрессиониста К.Коровина и замечательного живописца В.Серова развивали профессиональные навыки молодого художника.
В начальный период портреты и пейзажи Сарьяна ещё не обнаруживают индивидуального почерка художника, однако уже эти работы свидетельствуют о мастерстве начинающего художника.
Поездки на Кавказ в 1901-1903 гг. стали для Сарьяна истинным откровением.
Летом 1902 года художник побывал в Ани, древней столице Армении. «В красочных уголках юга, в древней нашей стране я вновь обрёл сказочный мир моего детства», - рассказывал художник.
Под
воздействием южного солнца и создаваемых им оптических цветовых
эффектов меняется палитра и образная система первых творчески
самостоятельных работ Сарьяна. «Самый трудный период моей жизни - это
время первоначальных исканий, - вспоминает художник. - ...Проторенные
дороги не удовлетворяли меня… Я решил следовать своим собственным
устремлениям… Всё, что я писал с 1904 года, было сплетением реальности и
фантастики. Реальности, потому что я писал под впечатлением увиденного;
фантастики, поскольку я синтезировал это в своём воображении.»
В 1904-1907 гг. Сарьян создаёт акварельный цикл «Сказки и сны». Изображая простые по форме фигуры людей и животных на фоне многообразной, пока условной по характеру природы, Сарьян добивается необычной пластики и мелодичности.
Некоторые листы этого цикла были экспонированы в 1907 году в Москве, на выставке «Голубая роза», где впервые были представлены работы русских художников-символистов.
С
1908 года в произведениях Сарьяна акварель полностью заменяется
темперой. Такие работы, как «У колодца, жаркий день», «У моря. Сфинкс»,
обнаруживают развитие красочной палитры художника. Чистые, звучные
краски ложатся на картон отдельными длинными мазками, создавая
искрящиеся переливы цветовой гаммы, насыщенной солнечным светом. Среди
них выделяется созданная в 1905 году картина «Чары солнца». Простой,
незамысловатый сюжет строится здесь путём гармоничного сочетания
обобщённых, силуэтных форм, выписанных яркими красками. Звучное
колористическое решение этой композиции предшествует знакомству Сарьяна с
работами Матисса, основоположника французского фовизма. Первые выставки
работ французских художников конца ХIХ - начала ХХ вв. из коллекции
С.Щукина и И. Морозова были открыты в Москве лишь в 1906 году. Свои
первые впечатления о новых принципах живописи европейских мастеров
Сарьян выразил в одном из своих писем 1908 года: «Поразителен Гоген
своей новой религией, открывшей сокровенный духовный мир дикарей
европейцу. Бесподобен Сезанн, твёрд, убедителен в своей плотной и
сверкающей живописи. Очень интересен Ван Гог, искатель беспокойный и
больной». («Мартирос Сарьян. Письма», с.72). Вместе с тем Сарьян
признавался, что знакомство с французами ещё более окрылило его и
убедило в верности избранного пути и своих взглядов на живопись.
Многие художники России испытали в тот период влияние новой французской живописи. Однако работы Сарьяна отличались особыми средствами выразительности. В основе стилистических принципов армянского художника лежит соотношение больших плоскостей несмешанных чистых цветов, создающих обобщённую характеристику визуально воспринимаемых форм и пластики их движения. Сарьяну была близка стилистика средневековой армянской миниатюры, которую отличает взаимодействие контрастных цветов и простых ритмических линий, создающих символические формы, присущие непосредственности народного мышления. Подобная особенность художественного языка была творчески развита в произведениях Сарьяна и во многом определила своеобразие его стилистических приёмов.
В
1909 г. на смену фантастическим грёзам постепенно приходят более
реальные, непосредственные наблюдения природы и окружающего мира.
Намечается развитое в последующий период изменение технических приёмов,
сюжетных мотивов и общей системы художественных образов. В картинах
«Автопортрет», «Бегущая собака», «Гиены» кристаллизуется яркая, звучная
палитра, цветовые гармонии покоряют лаконизмом и точностью образной
характеристики. В этот период Сарьян активно участвует в выставках,
организованных журналом «Золотое руно».
Поездки на Восток 1910 -1913
Интерес к восточной культуре стал определяющим на пути развития европейского и русского искусства XX века. Но в творчестве Сарьяна, художника армянского происхождения, обращение к Востоку стало и важным этапом самопознания. Желание познать мир Востока и себя, как часть этого мира, руководило художником в период путешествий в Египет (1911 г.) и страны Среднего Востока – Турцию (Константинополь,1910 г.), Персию (1913 г.).
«У меня была цель – понять Восток, найти характерные его черты, чтобы ещё больше обосновать свои искания в живописи, - писал художник. - Я хотел передать реализм Востока, найти убедительные пути изображения этого мира,…выявить его новое художественное осмысление».
«Я
прожил в Константинополе почти два месяца и за это время хорошо
поработал,- вспоминает Сарьян. - Самый большой интерес для меня
представляла улица, ритм её жизни, яркая толпа и собаки…, жившие здесь
целыми семейными стаями». («Из моей жизни», с.102). В этот период Сарьян
пишет исключительно темперой на белом плотном картоне, обобщая в каждой
картине свои самые яркие впечатления. «…Когда что-нибудь не удавалось, я
вновь ездил в ту же местность для углубления своих впечатлений,
получения нового импульса и для самопроверки…Передо мной стояла проблема
– возможно ясней и лаконичней передать на картоне палящий зной
солнечного света и связанную с этим контрастность цвета». Стараясь
воссоздать реально разворачивающуюся жизнь Востока, Сарьян увеличивает
масштаб своих композиций, которые строит на одной плоскости. Объём и
глубина здесь достигаются благодаря контрастным синим теням, которые
сопровождают плавно плывущие по жёлто-оранжевым улицам фигуры женщин в
парандже или стайки собак, приобретающих невероятные цветовые оттенки в
свете раскалённого солнца.
По возвращении из Константинополя Сарьян представил свои новые работы на выставке «Московского товарищества художников». Картины «Глицинии», «Фруктовая лавочка», позднее «Улица. Полдень» были приобретены Третьяковской галереей. Это был первый случай, когда галерея приобретала работы молодого художника-новатора. Картины Сарьяна, выставленные в Риме осенью 1911 года, вызвали живой интерес в художественных кругах.
Поездка в Египет обогатила творчество Сарьяна новыми работами, ставшими ярким выражением его самобытного стиля. В Египте художника более всего поразила нерасторжимая связь древней культуры с современностью. «При выходе из Булакского музея можно было увидеть тут же на улице людей, которые словно и были теми натурщиками, с которых высекались выставленные в музее скульптуры. У них тот же тип лица, жесты, манера ходить с приподнятыми плечами…Будто шли они прямо из глубины тысячелетий… и пришли эти люди прямо в сегодня вместе с изумительными памятниками, воздвигнутыми их предками, на заре человеческой цивилизации».
Идея
вечности и бессмертия духа, воплощённая в египетском искусстве, была
созвучна мировоззрению Сарьяна, глубоко верившего в то, что человек не
умирает, ибо он - сама природа. Маски, привезённые художником из Египта,
стали в его творчестве символом вечного бытия духа.
В 1912 году Сарьян вновь отправляется в Армению, на сей раз в северо-западные её районы (Ардануч, Ардвин, Ардаган). Здесь, в отличие от жёлтого моря египетской пустыни, где контрасты зелёного и синего были особенно резкими, глаз художника уловил более мягкие, приглушённые соотношения характерных для данной местности красок.
В 1913 году Сарьян побывал в Персии. Вобрав в себя впечатления о быте и культуре этой страны, художник создал несколько композиционных картин на персидские темы уже в своей московской мастерской.
Новый этап творчества (1914 -1920)
Сарьян отличался огромной взыскательностью к самому себе и удивительным чутьём истинного в искусстве. «Мне не нравился мой успех, я боялся стать модным художником , - признавался он. – Я чувствовал настоятельную необходимость обновить моё искусство, не допускать появления в нём штампов и трафаретов».
Художник намеревался продолжить свои путешествия на Восток, мечтал побывать в Китае, Японии, Индии. Но Первая мировая война полностью расстроила его творческие планы художника.
Весной 1914 года Сарьян уезжает в Тифлис (Грузия), участвует здесь в работе Армянского этнографического общества, едет в Гохтан (Южная Армения, ныне входит в Азербайджан).Свои новые работы, пейзажи и натюрморты, Сарьян выставляет в Москве, на очередной выставке журнала «Мир искусства», затем участвует в Балтийской выставке в Мальмё (Швеция). Одна из картин Сарьяна, «Дерево» (1910), осталась в собрании художественного музея Мальмё.
Однако
дальнейшее развитие творчества художника было прервано трагическими
событиями в Армении. «Но вот в 1915 году я узнал о бедах, вновь павших
на долю Армении. Бросил всё и уехал на родину. В Эчмиадзине и вокруг
него я встретил толпы людей, бежавших от геноцида из Турецкой Армении…
На моих глазах умирали люди, а я почти ничем не мог им помочь… Я тяжело
заболел, меня увезли в Тифлис с явными признаками глубокого душевного
расстройства», - вспоминал Сарьян.
Художник долго не мог работать. Но первое, что он создал после пережитого, была картина, изображающая огромный букет красных цветов. Путь спасения был найден: «Искусство должно призывать человека к жизни, к борьбе, вневременными, общечеловеческими мотивами внушать ему веру и надежду, а не подавлять его описанием трагичных сюжетов».
В конце 1915 года Сарьян вновь участвует в очередной выставке «Мира искусства».
В 1916 году вместе с собравшимися в Тифлисе армянскими живописцами Е.Татевосяном, В.Суренянцем, П.Терлемезяном Сарьян основывает «Товарищество армянских художников», создаёт его эмблему. «Едва оставшийся в живых народ стремился сплочением прогрессивных духовных сил залечить свои тяжёлые раны», - писал Сарьян.
Начался новый этап жизни и творчества Сарьяна: «В эти дни страданий я всем сердцем, всем своим существом породнился со своим народом. И не было бы меня как художника, как личности, если бы не выросло во мне это чувство родины. Ей я посвятил всё своё дальнейшее творчество».
17 апреля 1916 года состоялось венчание Мартироса Сарьяна с Лусик Агаян в сельской церкви (Цхнеты). В Москве вышла в свет оформленная Сарьяном антология «Поэзия Армении» под редакцией В.Брюсова. В конце 1917 года художник в последний раз участвует в очередной выставке «Мира искусства».
В 1917 году Сарьян переезжает с женой в Нахичевань, в дом матери, но часто бывает в Тифлисе, где его застаёт Октябрьская революция.
В семье Сарьянов рождается сын, Саркис, впоследствии литературовед, специалист по итальянской и армянской литературе.
В
1918 -1919 годах Сарьян живёт с семьёй в Новой Нахичевани. Художник
становится инициатором создания и первым директором Армянского
краеведческого музея в Ростове. На выставке «Лотос», где участвовали
армянские и русские художники, Сарьян выставляет 45 работ. Помимо
ранних, здесь были представлены и последние картины, развивающие в новом
качестве восточную тематику: «Портрет Н.Комурджян» (1917), «Старый
Тифлис» (1917), «Красная лошадь» (1919). Художник оформляет «Красную
книгу» Гр.Чалхушяна о трагедии армянского геноцида, создаёт эскиз для
обложки книги стихов М.Шагинян «Ориенталия».
В 1920 году рождается второй сын Сарьяна, Газарос (Лазарь), впоследствии известный композитор.
В 1921 году, по приглашению председателя Совета народных комиссаров Армении А.Мясникяна Сарьян переезжает с семьёй в Ереван на постоянное жительство. Здесь он организует Государственный музей археологии, этнографии и изобразительного искусства, принимает участие в создании Ереванского художественного училища и Товарищества работников изобразительного искусства.
В 1922 году по эскизам Сарьяна были созданы герб и флаг Советской Армении. Собирательный образ возрождённой родины художник запечатлевает в эскизе для занавеса Первого драматического театра в Ереване.
Совершая поездки в разные районы Армении, художник создаёт картины на пленэре, созерцая и как бы выхватывая у природы быстро меняющиеся под воздействием солнца соотношения красок. Желание передать реальную, вещно-предметную сторону природы и жизни народа приводит к быстрой, этюдной манере письма маслом. Словно кадр за кадром встают перед нами обожжённая солнцем долина («Армения, этюд»), низкие глинобитные домики с плоскими крышами («Ереван, этюд»), летний зной («Арагац летом») и приятная прохлада тенистых садов («Дворик в Ереване»). Минуя импрессионистическую манеру письма, преображающую предмет в цветосветовую субстанцию, Сарьян стремился своеобразным живописующим рисунком, в котором сконцентрированы характерный цвет и линия формы, создать полнокровный образ в его материальной и объёмной целостности. Однако это не пассивное воспроизведение виденного, а умение силой активного воображения в одном остановленном кадре передать внутреннюю сущность реальной, развивающейся во времени и пространстве жизни.
В
работах 1924 года вновь преобладает характерное для Сарьяна обобщение
образа, воссоздающего картину мира, не ограниченного пределами данной
страны, а активизирующего наше эмоциональное и интеллектуальное
восприятие жизни в целом («Ереван», «Полдневная тишь», «Пёстрый пейзаж» и
др.). Свои новые работы Сарьян экспонирует на XIV Международной
выставке (Биеналле ди Венеция).
Живший в ту пору в Италии армянский поэт Аветик Исаакян, впоследствии близкий друг Сарьяна, опубликовал в газете «Айреник» (Париж, 5 августа 1924 г.) статью, в которой оценил творчество художника как явление огромной исторической важности для развития армянской культуры. «Он подводит научную основу под нашу живопись,- писал поэт,- или точнее, пробуждает и развивает старое, так как элеметны этого нового искусства живут в глубине веков нашей матери-родины».
Итальянская пресса также высоко оценила искусство армянского мастера. «Картины Сарьяна являются ярким выражением такого сильного и самобытного темперамента, что не могут не произвести сильнейшего впечатления на зрителя. И краски его, и рисунок заслуживают большого внимания с точки зрения исканий современного искусства», - писал итальянский критик Дж.Спровиери.
В 1925 году впервые за советские годы картины Сарьяна экспонировались в Москве, на выставке «Четыре искусства». Работы армянского мастера были высоко оценены столичной прессой. Летом этого же года картины, оставшиеся после выставки 1914 года в Мальмё (Швеция), были переправлены И. Грабарём на выставку русского искусства в музей Лос-Анджелеса. В конце года Мартиросу Сарьяну было присвоено звание Народного художника Армении.
В Париже (1926 -1928)
После успеха на выставке в Москве Сарьяну была предоставлена возможность поехать за границу. «Я хотел непременно побывать в столице художников – Париже», - признавался Сарьян.
В
Париже Сарьян дважды экспонировал свои работы на выставках русского и
армянского искусства, но главной была его персональная выставка,
открывшаяся в январе 1928 года в салоне Ш.-О. Жирара. Текст к каталогу
выставки был написан известным критиком Луи Вокселем. Экспонировалось
около сорока картин, созданных художником в Париже. В произведениях
парижского периода преобладает армянская тематика, получившая
качественно новую разработку. Лишь в нескольких этюдах Сарьян обращается
к набережным Сены, Марны, даёт вид из своей мастерской. Эти этюды
отличаются соотношением мягких переходов не слишком сильных, но чистых
тонов. В этот период художник также оформляет пьесу «Зулейка» К.Гоцци
для театра Н.Балиева «Летучая Мышь».
Искусство Сарьяна пользовалось в Париже редким для иностранца успехом, «экзамен», как выражался сам художник, был выдержан. Однако сегодня трудно судить об этом важном периоде творческой эволюции художника. На обратном пути в Армению картины Сарьяна сгорели на корабле. «Французский пароход «Фиржи», который вёз мои картины, должен был погрузить в Новороссийском порту яйца и с этой целью забрал с собой древесные опилки. Ящики с картинами были уложены как раз на этих опилках... В Константинопольском порту на корабле по случайной причине, или преднамеренно, возник пожар – загорелись опилки – и... от моих сорока картин остался лишь небольшой клочок холста», - с болью вспоминал художник. Уцелели только те картины, которые были проданы Сарьяном в Париже, а также несколько этюдов, которые он вёз с собой.
Среди них «Гегамские горы» (1927), «К роднику» (1926), «На Марне» (1927), «Из окна мастерской» (1927), Национальная галерея Армении), «Газели» (1926).
Снова в Армении (1929 -1945)
Судьба
уготовила художнику тяжёлое испытание. Но, как это и было свойственно
творцу удивительно жизнеутверждающего искусства, мобилизовав свою волю,
Сарьян постепенно возвращается к работе. Как писал А.Эфрос, «...мало
было привезти с собой запас сил и обострённое мастерство. Надо было ещё
найти в них соответствие тому, что делалось вокруг...Сарьяну предстояло
нагонять свою страну, но нагонять не приспособленцем..., а тем же
подлинным и строгим к себе художником, каким он был всегда» («О
Сарьяне», с.128).
А вокруг шло строительство нового Еревана, ранее представлявшего собой беспорядочно громоздящиеся низкие глинобитные строения. «Но, когда со всех сторон застучали молотки, когда мысль заработала и мускулистые руки приступили к работе, всё изменилось. Ереван стал постепенно светлеть и оживать». («Из моей жизни», с.125). В этот период излюбленным жанром Сарьяна становится городской пейзаж. Лаконизм сюжетной основы, предельно упрощённое, силуэтное решение человеческих фигур в их характерном движении - таков сарьяновский стиль этих лет. Одна за другой появляются картины: «Ереванский дворик весной», «Старый Ереван» (1928, Третьяковская галерея), «Старое и самое новое» (1929, Русский музей), «Берега Зангу в Ереване», «Уголок старого Еревана», «Строительство моста» и другие.
В 1928 -1929 годах Сарьян участвует на различных выставках в Ереване и Москве.
С 1930 года яркие, отражающие передовые поиски современной живописи, полотна мастера постоянно экспонировались на выставках советского искусства в Европе (Стокгольм, Вена, Берлин, Венеция, Цюрих и др).
В 1930 году в оперном театре Одессы состоялась премьера оформленной Сарьяном оперы А. Спендиарова «Алмаст», а в 1932 году в московском театре им. Станиславского – постановка оперы Н. Римского-Корсакова «Золотой петушок» (Сарьян оформил второй акт). 1932 год был знаменателен и другим событием в жизни Сарьяна: в Ереване закончилось строительство его дома с мастерской. Решение создать для художника специальные условия для жизни и работы было принято правительством Армении ещё в 1924 году, после успеха Сарьяна на венецианской выставке.
В 1934 году Сарьян едет в Туркмению, создаёт серию картин, в которых ощущается давняя любовь художника к Востоку. Под редакцией известного армянского поэта Е. Чаренца выходит иллюстрированная Сарьяном поэма персидского поэта Фирдоуси «Рустам и Зохраб».
Однако
именно в начале 1930-х стала последовательно проводиться сталинская
политика идеологического давления на деятелей культуры. Постановления
1932 года ограничивали свободу творчества, политика «железного занавеса»
ограждала Сарьяна от общения с западной культурой, вырывая его
творчество из контекста мировой современной художественной жизни.
На требования создать прославляющий портрет вождя страны Сталина Сарьян отвечал, что привык писать с натуры.
В 1937 году были сожжены созданные Сарьяном 12 портретов передовых армянских государственных деятелей и представителей интеллигенции, подвергшихся репрессии как «враги народа». Но один из этих портретов, спрятанный работниками музея, уцелел. Это портрет поэта Егише Чаренца (1923).
В 1939 году художник создал ещё одно большое панно для армянского павильона сельскохозяйственной выставки в Москве. Обязательный портрет вождя страны не фигурировал в огромном пейзаже Армении. Пришлось установить на фоне сарьяновского панно скульптуру Сталина, исполненную Г.Кепиновым.
В эти годы Сарьян писал очень мало картин. Среди его работ преобладали эскизы к театральным декорациям, иллюстрации к книгам.
В
годы Второй мировой войны (1941-1945) художнику была предоставлена
некоторая свобода творчества. Сарьян создал серию прекрасных портретов
деятелей культуры. А выражением гражданской позиции художника явился тот
факт, что его младший сын ушёл на фронт. Ведь решалась и судьба
Армении. Переживания тех лет нашли выражение в картине «Из жизни
художника. Портрет Лусик Сарьян», а также в знаменитом автопортрете «Три
возраста». Эти работы явились новаторскими в жанре портрета.
Посредством характерного для восточной живописи сопоставления
разновременных событий художник раскрывает внутреннюю жизнь и
психологическое состояние своих моделей. Так, мандарин в руке жены в
зеркале отражается письмом, которое ждали от сына. А вековую историю
родной земли, которую надо было уберечь от врага, художник сопоставляет с
тремя ипостасями своей жизни, читающимися как внук, отец, дед.
В связи с Победой и возвращением сына Сарьян создал самое большое своё полотно в жанре натюрморта - «Армянам - бойцам Великой Отечественной войны.
Цветы» (1945, Национальная галерея Армении).
В 1941 году Мастер был удостоен Государственной премии за оформление оперы А.Спендиарова «Алмаст», новая постановка которой состоялась в дни Декады армянского искусства в Москве (1939).
В 1947 году была создана Академия художеств СССР, и Сарьян был избран действительным её членом. Но вместе с тем Сарьяну было предъявлено самое тяжёлое в те годы для художника обвинение в формализме (1948).
Сарьян тяжело переживал необоснованные нападки критики. В порыве боли и разочарования он разрезал один из своих лучших холстов 1910-х годов – «Большой восточный натюрморт». К счастью, молодые художники, которыми всегда был окружён Мастер, вырвали из рук Сарьяна куски холста, обратную сторону которых художник намеревался использовать для новых работ. Картина была восстановлена, но рубцы на ней заметны и по сей день.
В
1951 году Сарьян едет в санаторий «Узкое» в Подмосковье - лечить
сердце. Здесь он постепенно приходит в себя, присущие художнику
жизнестойкость и вера в силу искусства возвращают его к работе. В эти
годы в творчестве Сарьяна продолжает развиваться наметившийся ещё в
1933-1935 годах, но постоянно прерываемый, интерес к портретному жанру. В
1950-х Сарьян писал портреты своих современников, не столь великих, но
мыслящих и переживающих весь драматизм своего времени. Сарьян никогда не
заставлял портретируемого позировать в искусственной, быстро утомляющей
позе. Он беседовал с ним о самых волнующих его вопросах, о наболевшем, и
тот непроизвольно принимал характерную для себя позу и выражение лица.
Это-то и схватывал художник, быстро, в два сеанса, заканчивая портрет.
С приходом к власти Н.С.Хрущёва ситуация в сфере искусства во многом изменилась. Свободнее вздохнул и Сарьян. Новое развитие в его творчестве получает жанр пейзажа. Художник снова ездит по Армении, создаёт серию пейзажей в Двине (1952), на Севане (1953), в Лори (1952), в Бюракане (1957-1958). В его картинах вновь предстают обласканный кистью мастера Арарат, характерные горные хребты Армении в сиянии солнечных красок. Работы этого периода были объединены в цикл «Моя Родина», за который в 1961 году Сарьян получил Ленинскую премию.
В 1965 году широко отмечался 85-летний юбилей художника, состоялись его персональные выставки в Москве и Ереване. Мастер был удостоен звания Героя Социалистического Труда. На киностудии «Арменфильм» был создан фильм «Мартирос Сарьян» (реж. - Л.Вагаршян, автор текста - И.Эренбург).
В 1966 году Сарьян получил Государственную премию Армянской ССР. Вышла в свет книга мемуаров художника «Из моей жизни» (на арм. яз., позднее была издана на четырёх языках).
В ноябре 1967 года в Ереване открылся Дом-музей Мартироса Сарьяна. Персональные выставки художника состоялись в Румынии, Чехословакии, Венгрии, ГДР.
В 1971-1972 годах Сарьян создал серию рисунков фломастером. В них очевиден возврат художника к гармоничной мелодике и пластике раннего акварельного цикла «Сказки и сны». Но рисунки эти отличаются неким медитативным погружением в образы армянской природы, жившие в сердце и памяти художника. Последний из рисунков датирован Мастером 04 - 04 - 72, то есть за месяц до его смерти...
http://worldartdalia.blogspot.am/2012/05/1880-1972.html
Для армянского изобразительного искусства самой крупной фигурой такого рода был Мартирос Сарьян, и эволюция его творчества представляется поэтому наиболее поучительной.
Ключом к живописному методу Сарьяна всегда был принцип обобщения, понятого в самых разных смыслах: от темы и настроения до пятна и штриха.
Полотна Сарьяна, написанные яркими, насыщенными красками, развивают новое эстетическое восприятие, давая возможность понять, что искусство не есть лишь имитация реальности: оно требует свободы воображения и абстрагирования. В то же время художник сохраняет в своих произведениях простые природные формы. Мартирос Сарьян всегда считал природу своим главным учителем.
Сарьян первой половины 1910-х годов – смелый новатор мастерски соединивший живописные традиции Востока с новыми достижениями европейского искусства ХХ века. Художник получил признание в России. Его картины были приобретены Третьяковской галереей, некоторые экспонированы в Европе.
Мартирос Сарьян родился 28 февраля 1880 года в России, в армянском городе Новая Нахичевань, близ реки Дон (ныне входит в Ростов-на-Дону). Предки Сарьяна были выходцами из Ани – древней столицы Армении. Родители будущего художника занимались земледелием. В семье было восемь детей, жили трудно. Между тем Сарьян с особым вдохновением часто вспоминал детские годы, проведённые в степи. Детское восприятие мира навсегда определило роль природного солнечного света и естественного несмешанного цвета в визуальном восприятии художника.
В 1895 году Мартирос Сарьян окончил общеобразовательное армяно-русское городское училище Новой Нахичевани. После окончания школы Сарьян поступил на работу в почтовую контору. Здесь в свободное время он перерисовывал картинки из журналов и делал наброски с интересных типажей, встречающихся среди посетителей конторы. Старший брат Сарьяна, Ованнес, поддержав увлечение Мартироса, познакомил его со своим приятелем, художником А. Арцатбаняном, студентом Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Оценив природное дарование юноши, Арцатбанян подготовил Мартироса к вступительным экзаменам.
В 1897 году, в 17 лет, Мартирос Сарьян становится студентом Московского училища.
Занятия в открытых при училище мастерских известного русского импрессиониста К.Коровина и замечательного живописца В.Серова развивали профессиональные навыки молодого художника.
В начальный период портреты и пейзажи Сарьяна ещё не обнаруживают индивидуального почерка художника, однако уже эти работы свидетельствуют о мастерстве начинающего художника.
Поездки на Кавказ в 1901-1903 гг. стали для Сарьяна истинным откровением.
Летом 1902 года художник побывал в Ани, древней столице Армении. «В красочных уголках юга, в древней нашей стране я вновь обрёл сказочный мир моего детства», - рассказывал художник.
Под
воздействием южного солнца и создаваемых им оптических цветовых
эффектов меняется палитра и образная система первых творчески
самостоятельных работ Сарьяна. «Самый трудный период моей жизни - это
время первоначальных исканий, - вспоминает художник. - ...Проторенные
дороги не удовлетворяли меня… Я решил следовать своим собственным
устремлениям… Всё, что я писал с 1904 года, было сплетением реальности и
фантастики. Реальности, потому что я писал под впечатлением увиденного;
фантастики, поскольку я синтезировал это в своём воображении.» В 1904-1907 гг. Сарьян создаёт акварельный цикл «Сказки и сны». Изображая простые по форме фигуры людей и животных на фоне многообразной, пока условной по характеру природы, Сарьян добивается необычной пластики и мелодичности.
Некоторые листы этого цикла были экспонированы в 1907 году в Москве, на выставке «Голубая роза», где впервые были представлены работы русских художников-символистов.
С
1908 года в произведениях Сарьяна акварель полностью заменяется
темперой. Такие работы, как «У колодца, жаркий день», «У моря. Сфинкс»,
обнаруживают развитие красочной палитры художника. Чистые, звучные
краски ложатся на картон отдельными длинными мазками, создавая
искрящиеся переливы цветовой гаммы, насыщенной солнечным светом. Среди
них выделяется созданная в 1905 году картина «Чары солнца». Простой,
незамысловатый сюжет строится здесь путём гармоничного сочетания
обобщённых, силуэтных форм, выписанных яркими красками. Звучное
колористическое решение этой композиции предшествует знакомству Сарьяна с
работами Матисса, основоположника французского фовизма. Первые выставки
работ французских художников конца ХIХ - начала ХХ вв. из коллекции
С.Щукина и И. Морозова были открыты в Москве лишь в 1906 году. Свои
первые впечатления о новых принципах живописи европейских мастеров
Сарьян выразил в одном из своих писем 1908 года: «Поразителен Гоген
своей новой религией, открывшей сокровенный духовный мир дикарей
европейцу. Бесподобен Сезанн, твёрд, убедителен в своей плотной и
сверкающей живописи. Очень интересен Ван Гог, искатель беспокойный и
больной». («Мартирос Сарьян. Письма», с.72). Вместе с тем Сарьян
признавался, что знакомство с французами ещё более окрылило его и
убедило в верности избранного пути и своих взглядов на живопись.Многие художники России испытали в тот период влияние новой французской живописи. Однако работы Сарьяна отличались особыми средствами выразительности. В основе стилистических принципов армянского художника лежит соотношение больших плоскостей несмешанных чистых цветов, создающих обобщённую характеристику визуально воспринимаемых форм и пластики их движения. Сарьяну была близка стилистика средневековой армянской миниатюры, которую отличает взаимодействие контрастных цветов и простых ритмических линий, создающих символические формы, присущие непосредственности народного мышления. Подобная особенность художественного языка была творчески развита в произведениях Сарьяна и во многом определила своеобразие его стилистических приёмов.
В
1909 г. на смену фантастическим грёзам постепенно приходят более
реальные, непосредственные наблюдения природы и окружающего мира.
Намечается развитое в последующий период изменение технических приёмов,
сюжетных мотивов и общей системы художественных образов. В картинах
«Автопортрет», «Бегущая собака», «Гиены» кристаллизуется яркая, звучная
палитра, цветовые гармонии покоряют лаконизмом и точностью образной
характеристики. В этот период Сарьян активно участвует в выставках,
организованных журналом «Золотое руно».Поездки на Восток 1910 -1913
Интерес к восточной культуре стал определяющим на пути развития европейского и русского искусства XX века. Но в творчестве Сарьяна, художника армянского происхождения, обращение к Востоку стало и важным этапом самопознания. Желание познать мир Востока и себя, как часть этого мира, руководило художником в период путешествий в Египет (1911 г.) и страны Среднего Востока – Турцию (Константинополь,1910 г.), Персию (1913 г.).
«У меня была цель – понять Восток, найти характерные его черты, чтобы ещё больше обосновать свои искания в живописи, - писал художник. - Я хотел передать реализм Востока, найти убедительные пути изображения этого мира,…выявить его новое художественное осмысление».
«Я
прожил в Константинополе почти два месяца и за это время хорошо
поработал,- вспоминает Сарьян. - Самый большой интерес для меня
представляла улица, ритм её жизни, яркая толпа и собаки…, жившие здесь
целыми семейными стаями». («Из моей жизни», с.102). В этот период Сарьян
пишет исключительно темперой на белом плотном картоне, обобщая в каждой
картине свои самые яркие впечатления. «…Когда что-нибудь не удавалось, я
вновь ездил в ту же местность для углубления своих впечатлений,
получения нового импульса и для самопроверки…Передо мной стояла проблема
– возможно ясней и лаконичней передать на картоне палящий зной
солнечного света и связанную с этим контрастность цвета». Стараясь
воссоздать реально разворачивающуюся жизнь Востока, Сарьян увеличивает
масштаб своих композиций, которые строит на одной плоскости. Объём и
глубина здесь достигаются благодаря контрастным синим теням, которые
сопровождают плавно плывущие по жёлто-оранжевым улицам фигуры женщин в
парандже или стайки собак, приобретающих невероятные цветовые оттенки в
свете раскалённого солнца. По возвращении из Константинополя Сарьян представил свои новые работы на выставке «Московского товарищества художников». Картины «Глицинии», «Фруктовая лавочка», позднее «Улица. Полдень» были приобретены Третьяковской галереей. Это был первый случай, когда галерея приобретала работы молодого художника-новатора. Картины Сарьяна, выставленные в Риме осенью 1911 года, вызвали живой интерес в художественных кругах.
Поездка в Египет обогатила творчество Сарьяна новыми работами, ставшими ярким выражением его самобытного стиля. В Египте художника более всего поразила нерасторжимая связь древней культуры с современностью. «При выходе из Булакского музея можно было увидеть тут же на улице людей, которые словно и были теми натурщиками, с которых высекались выставленные в музее скульптуры. У них тот же тип лица, жесты, манера ходить с приподнятыми плечами…Будто шли они прямо из глубины тысячелетий… и пришли эти люди прямо в сегодня вместе с изумительными памятниками, воздвигнутыми их предками, на заре человеческой цивилизации».
Идея
вечности и бессмертия духа, воплощённая в египетском искусстве, была
созвучна мировоззрению Сарьяна, глубоко верившего в то, что человек не
умирает, ибо он - сама природа. Маски, привезённые художником из Египта,
стали в его творчестве символом вечного бытия духа.В 1912 году Сарьян вновь отправляется в Армению, на сей раз в северо-западные её районы (Ардануч, Ардвин, Ардаган). Здесь, в отличие от жёлтого моря египетской пустыни, где контрасты зелёного и синего были особенно резкими, глаз художника уловил более мягкие, приглушённые соотношения характерных для данной местности красок.
В 1913 году Сарьян побывал в Персии. Вобрав в себя впечатления о быте и культуре этой страны, художник создал несколько композиционных картин на персидские темы уже в своей московской мастерской.
Новый этап творчества (1914 -1920)
Сарьян отличался огромной взыскательностью к самому себе и удивительным чутьём истинного в искусстве. «Мне не нравился мой успех, я боялся стать модным художником , - признавался он. – Я чувствовал настоятельную необходимость обновить моё искусство, не допускать появления в нём штампов и трафаретов».
Художник намеревался продолжить свои путешествия на Восток, мечтал побывать в Китае, Японии, Индии. Но Первая мировая война полностью расстроила его творческие планы художника.
Весной 1914 года Сарьян уезжает в Тифлис (Грузия), участвует здесь в работе Армянского этнографического общества, едет в Гохтан (Южная Армения, ныне входит в Азербайджан).Свои новые работы, пейзажи и натюрморты, Сарьян выставляет в Москве, на очередной выставке журнала «Мир искусства», затем участвует в Балтийской выставке в Мальмё (Швеция). Одна из картин Сарьяна, «Дерево» (1910), осталась в собрании художественного музея Мальмё.
Однако
дальнейшее развитие творчества художника было прервано трагическими
событиями в Армении. «Но вот в 1915 году я узнал о бедах, вновь павших
на долю Армении. Бросил всё и уехал на родину. В Эчмиадзине и вокруг
него я встретил толпы людей, бежавших от геноцида из Турецкой Армении…
На моих глазах умирали люди, а я почти ничем не мог им помочь… Я тяжело
заболел, меня увезли в Тифлис с явными признаками глубокого душевного
расстройства», - вспоминал Сарьян. Художник долго не мог работать. Но первое, что он создал после пережитого, была картина, изображающая огромный букет красных цветов. Путь спасения был найден: «Искусство должно призывать человека к жизни, к борьбе, вневременными, общечеловеческими мотивами внушать ему веру и надежду, а не подавлять его описанием трагичных сюжетов».
В конце 1915 года Сарьян вновь участвует в очередной выставке «Мира искусства».
В 1916 году вместе с собравшимися в Тифлисе армянскими живописцами Е.Татевосяном, В.Суренянцем, П.Терлемезяном Сарьян основывает «Товарищество армянских художников», создаёт его эмблему. «Едва оставшийся в живых народ стремился сплочением прогрессивных духовных сил залечить свои тяжёлые раны», - писал Сарьян.
Начался новый этап жизни и творчества Сарьяна: «В эти дни страданий я всем сердцем, всем своим существом породнился со своим народом. И не было бы меня как художника, как личности, если бы не выросло во мне это чувство родины. Ей я посвятил всё своё дальнейшее творчество».
17 апреля 1916 года состоялось венчание Мартироса Сарьяна с Лусик Агаян в сельской церкви (Цхнеты). В Москве вышла в свет оформленная Сарьяном антология «Поэзия Армении» под редакцией В.Брюсова. В конце 1917 года художник в последний раз участвует в очередной выставке «Мира искусства».
В 1917 году Сарьян переезжает с женой в Нахичевань, в дом матери, но часто бывает в Тифлисе, где его застаёт Октябрьская революция.
В семье Сарьянов рождается сын, Саркис, впоследствии литературовед, специалист по итальянской и армянской литературе.
В
1918 -1919 годах Сарьян живёт с семьёй в Новой Нахичевани. Художник
становится инициатором создания и первым директором Армянского
краеведческого музея в Ростове. На выставке «Лотос», где участвовали
армянские и русские художники, Сарьян выставляет 45 работ. Помимо
ранних, здесь были представлены и последние картины, развивающие в новом
качестве восточную тематику: «Портрет Н.Комурджян» (1917), «Старый
Тифлис» (1917), «Красная лошадь» (1919). Художник оформляет «Красную
книгу» Гр.Чалхушяна о трагедии армянского геноцида, создаёт эскиз для
обложки книги стихов М.Шагинян «Ориенталия».В 1920 году рождается второй сын Сарьяна, Газарос (Лазарь), впоследствии известный композитор.
В 1921 году, по приглашению председателя Совета народных комиссаров Армении А.Мясникяна Сарьян переезжает с семьёй в Ереван на постоянное жительство. Здесь он организует Государственный музей археологии, этнографии и изобразительного искусства, принимает участие в создании Ереванского художественного училища и Товарищества работников изобразительного искусства.
В 1922 году по эскизам Сарьяна были созданы герб и флаг Советской Армении. Собирательный образ возрождённой родины художник запечатлевает в эскизе для занавеса Первого драматического театра в Ереване.
Совершая поездки в разные районы Армении, художник создаёт картины на пленэре, созерцая и как бы выхватывая у природы быстро меняющиеся под воздействием солнца соотношения красок. Желание передать реальную, вещно-предметную сторону природы и жизни народа приводит к быстрой, этюдной манере письма маслом. Словно кадр за кадром встают перед нами обожжённая солнцем долина («Армения, этюд»), низкие глинобитные домики с плоскими крышами («Ереван, этюд»), летний зной («Арагац летом») и приятная прохлада тенистых садов («Дворик в Ереване»). Минуя импрессионистическую манеру письма, преображающую предмет в цветосветовую субстанцию, Сарьян стремился своеобразным живописующим рисунком, в котором сконцентрированы характерный цвет и линия формы, создать полнокровный образ в его материальной и объёмной целостности. Однако это не пассивное воспроизведение виденного, а умение силой активного воображения в одном остановленном кадре передать внутреннюю сущность реальной, развивающейся во времени и пространстве жизни.
В
работах 1924 года вновь преобладает характерное для Сарьяна обобщение
образа, воссоздающего картину мира, не ограниченного пределами данной
страны, а активизирующего наше эмоциональное и интеллектуальное
восприятие жизни в целом («Ереван», «Полдневная тишь», «Пёстрый пейзаж» и
др.). Свои новые работы Сарьян экспонирует на XIV Международной
выставке (Биеналле ди Венеция). Живший в ту пору в Италии армянский поэт Аветик Исаакян, впоследствии близкий друг Сарьяна, опубликовал в газете «Айреник» (Париж, 5 августа 1924 г.) статью, в которой оценил творчество художника как явление огромной исторической важности для развития армянской культуры. «Он подводит научную основу под нашу живопись,- писал поэт,- или точнее, пробуждает и развивает старое, так как элеметны этого нового искусства живут в глубине веков нашей матери-родины».
Итальянская пресса также высоко оценила искусство армянского мастера. «Картины Сарьяна являются ярким выражением такого сильного и самобытного темперамента, что не могут не произвести сильнейшего впечатления на зрителя. И краски его, и рисунок заслуживают большого внимания с точки зрения исканий современного искусства», - писал итальянский критик Дж.Спровиери.
В 1925 году впервые за советские годы картины Сарьяна экспонировались в Москве, на выставке «Четыре искусства». Работы армянского мастера были высоко оценены столичной прессой. Летом этого же года картины, оставшиеся после выставки 1914 года в Мальмё (Швеция), были переправлены И. Грабарём на выставку русского искусства в музей Лос-Анджелеса. В конце года Мартиросу Сарьяну было присвоено звание Народного художника Армении.
В Париже (1926 -1928)
После успеха на выставке в Москве Сарьяну была предоставлена возможность поехать за границу. «Я хотел непременно побывать в столице художников – Париже», - признавался Сарьян.
В
Париже Сарьян дважды экспонировал свои работы на выставках русского и
армянского искусства, но главной была его персональная выставка,
открывшаяся в январе 1928 года в салоне Ш.-О. Жирара. Текст к каталогу
выставки был написан известным критиком Луи Вокселем. Экспонировалось
около сорока картин, созданных художником в Париже. В произведениях
парижского периода преобладает армянская тематика, получившая
качественно новую разработку. Лишь в нескольких этюдах Сарьян обращается
к набережным Сены, Марны, даёт вид из своей мастерской. Эти этюды
отличаются соотношением мягких переходов не слишком сильных, но чистых
тонов. В этот период художник также оформляет пьесу «Зулейка» К.Гоцци
для театра Н.Балиева «Летучая Мышь».Искусство Сарьяна пользовалось в Париже редким для иностранца успехом, «экзамен», как выражался сам художник, был выдержан. Однако сегодня трудно судить об этом важном периоде творческой эволюции художника. На обратном пути в Армению картины Сарьяна сгорели на корабле. «Французский пароход «Фиржи», который вёз мои картины, должен был погрузить в Новороссийском порту яйца и с этой целью забрал с собой древесные опилки. Ящики с картинами были уложены как раз на этих опилках... В Константинопольском порту на корабле по случайной причине, или преднамеренно, возник пожар – загорелись опилки – и... от моих сорока картин остался лишь небольшой клочок холста», - с болью вспоминал художник. Уцелели только те картины, которые были проданы Сарьяном в Париже, а также несколько этюдов, которые он вёз с собой.
Среди них «Гегамские горы» (1927), «К роднику» (1926), «На Марне» (1927), «Из окна мастерской» (1927), Национальная галерея Армении), «Газели» (1926).
Снова в Армении (1929 -1945)
Судьба
уготовила художнику тяжёлое испытание. Но, как это и было свойственно
творцу удивительно жизнеутверждающего искусства, мобилизовав свою волю,
Сарьян постепенно возвращается к работе. Как писал А.Эфрос, «...мало
было привезти с собой запас сил и обострённое мастерство. Надо было ещё
найти в них соответствие тому, что делалось вокруг...Сарьяну предстояло
нагонять свою страну, но нагонять не приспособленцем..., а тем же
подлинным и строгим к себе художником, каким он был всегда» («О
Сарьяне», с.128).А вокруг шло строительство нового Еревана, ранее представлявшего собой беспорядочно громоздящиеся низкие глинобитные строения. «Но, когда со всех сторон застучали молотки, когда мысль заработала и мускулистые руки приступили к работе, всё изменилось. Ереван стал постепенно светлеть и оживать». («Из моей жизни», с.125). В этот период излюбленным жанром Сарьяна становится городской пейзаж. Лаконизм сюжетной основы, предельно упрощённое, силуэтное решение человеческих фигур в их характерном движении - таков сарьяновский стиль этих лет. Одна за другой появляются картины: «Ереванский дворик весной», «Старый Ереван» (1928, Третьяковская галерея), «Старое и самое новое» (1929, Русский музей), «Берега Зангу в Ереване», «Уголок старого Еревана», «Строительство моста» и другие.
В 1928 -1929 годах Сарьян участвует на различных выставках в Ереване и Москве.
С 1930 года яркие, отражающие передовые поиски современной живописи, полотна мастера постоянно экспонировались на выставках советского искусства в Европе (Стокгольм, Вена, Берлин, Венеция, Цюрих и др).
В 1930 году в оперном театре Одессы состоялась премьера оформленной Сарьяном оперы А. Спендиарова «Алмаст», а в 1932 году в московском театре им. Станиславского – постановка оперы Н. Римского-Корсакова «Золотой петушок» (Сарьян оформил второй акт). 1932 год был знаменателен и другим событием в жизни Сарьяна: в Ереване закончилось строительство его дома с мастерской. Решение создать для художника специальные условия для жизни и работы было принято правительством Армении ещё в 1924 году, после успеха Сарьяна на венецианской выставке.
В 1934 году Сарьян едет в Туркмению, создаёт серию картин, в которых ощущается давняя любовь художника к Востоку. Под редакцией известного армянского поэта Е. Чаренца выходит иллюстрированная Сарьяном поэма персидского поэта Фирдоуси «Рустам и Зохраб».
Однако
именно в начале 1930-х стала последовательно проводиться сталинская
политика идеологического давления на деятелей культуры. Постановления
1932 года ограничивали свободу творчества, политика «железного занавеса»
ограждала Сарьяна от общения с западной культурой, вырывая его
творчество из контекста мировой современной художественной жизни. На требования создать прославляющий портрет вождя страны Сталина Сарьян отвечал, что привык писать с натуры.
В 1937 году были сожжены созданные Сарьяном 12 портретов передовых армянских государственных деятелей и представителей интеллигенции, подвергшихся репрессии как «враги народа». Но один из этих портретов, спрятанный работниками музея, уцелел. Это портрет поэта Егише Чаренца (1923).
В 1939 году художник создал ещё одно большое панно для армянского павильона сельскохозяйственной выставки в Москве. Обязательный портрет вождя страны не фигурировал в огромном пейзаже Армении. Пришлось установить на фоне сарьяновского панно скульптуру Сталина, исполненную Г.Кепиновым.
В эти годы Сарьян писал очень мало картин. Среди его работ преобладали эскизы к театральным декорациям, иллюстрации к книгам.
В
годы Второй мировой войны (1941-1945) художнику была предоставлена
некоторая свобода творчества. Сарьян создал серию прекрасных портретов
деятелей культуры. А выражением гражданской позиции художника явился тот
факт, что его младший сын ушёл на фронт. Ведь решалась и судьба
Армении. Переживания тех лет нашли выражение в картине «Из жизни
художника. Портрет Лусик Сарьян», а также в знаменитом автопортрете «Три
возраста». Эти работы явились новаторскими в жанре портрета.
Посредством характерного для восточной живописи сопоставления
разновременных событий художник раскрывает внутреннюю жизнь и
психологическое состояние своих моделей. Так, мандарин в руке жены в
зеркале отражается письмом, которое ждали от сына. А вековую историю
родной земли, которую надо было уберечь от врага, художник сопоставляет с
тремя ипостасями своей жизни, читающимися как внук, отец, дед. В связи с Победой и возвращением сына Сарьян создал самое большое своё полотно в жанре натюрморта - «Армянам - бойцам Великой Отечественной войны.
Цветы» (1945, Национальная галерея Армении).
В 1941 году Мастер был удостоен Государственной премии за оформление оперы А.Спендиарова «Алмаст», новая постановка которой состоялась в дни Декады армянского искусства в Москве (1939).
В 1947 году была создана Академия художеств СССР, и Сарьян был избран действительным её членом. Но вместе с тем Сарьяну было предъявлено самое тяжёлое в те годы для художника обвинение в формализме (1948).
Сарьян тяжело переживал необоснованные нападки критики. В порыве боли и разочарования он разрезал один из своих лучших холстов 1910-х годов – «Большой восточный натюрморт». К счастью, молодые художники, которыми всегда был окружён Мастер, вырвали из рук Сарьяна куски холста, обратную сторону которых художник намеревался использовать для новых работ. Картина была восстановлена, но рубцы на ней заметны и по сей день.
В
1951 году Сарьян едет в санаторий «Узкое» в Подмосковье - лечить
сердце. Здесь он постепенно приходит в себя, присущие художнику
жизнестойкость и вера в силу искусства возвращают его к работе. В эти
годы в творчестве Сарьяна продолжает развиваться наметившийся ещё в
1933-1935 годах, но постоянно прерываемый, интерес к портретному жанру. В
1950-х Сарьян писал портреты своих современников, не столь великих, но
мыслящих и переживающих весь драматизм своего времени. Сарьян никогда не
заставлял портретируемого позировать в искусственной, быстро утомляющей
позе. Он беседовал с ним о самых волнующих его вопросах, о наболевшем, и
тот непроизвольно принимал характерную для себя позу и выражение лица.
Это-то и схватывал художник, быстро, в два сеанса, заканчивая портрет. С приходом к власти Н.С.Хрущёва ситуация в сфере искусства во многом изменилась. Свободнее вздохнул и Сарьян. Новое развитие в его творчестве получает жанр пейзажа. Художник снова ездит по Армении, создаёт серию пейзажей в Двине (1952), на Севане (1953), в Лори (1952), в Бюракане (1957-1958). В его картинах вновь предстают обласканный кистью мастера Арарат, характерные горные хребты Армении в сиянии солнечных красок. Работы этого периода были объединены в цикл «Моя Родина», за который в 1961 году Сарьян получил Ленинскую премию.
В 1965 году широко отмечался 85-летний юбилей художника, состоялись его персональные выставки в Москве и Ереване. Мастер был удостоен звания Героя Социалистического Труда. На киностудии «Арменфильм» был создан фильм «Мартирос Сарьян» (реж. - Л.Вагаршян, автор текста - И.Эренбург).
В 1966 году Сарьян получил Государственную премию Армянской ССР. Вышла в свет книга мемуаров художника «Из моей жизни» (на арм. яз., позднее была издана на четырёх языках).
В ноябре 1967 года в Ереване открылся Дом-музей Мартироса Сарьяна. Персональные выставки художника состоялись в Румынии, Чехословакии, Венгрии, ГДР.
В 1971-1972 годах Сарьян создал серию рисунков фломастером. В них очевиден возврат художника к гармоничной мелодике и пластике раннего акварельного цикла «Сказки и сны». Но рисунки эти отличаются неким медитативным погружением в образы армянской природы, жившие в сердце и памяти художника. Последний из рисунков датирован Мастером 04 - 04 - 72, то есть за месяц до его смерти...
http://worldartdalia.blogspot.am/2012/05/1880-1972.html
